баронесса Мюнхгаузен!
Просто кино. Фантастика. Меньше надо Б.Акунина и Толкиена на ночь читать.
Начало эпическое - на детский праздник приезжает фокусник. Достает ящик и предлагает детишкам спрятаться там - мол все поместятся и он покажет шоу. Родители при этом чинно пьют водку где-то в доме и фокусы на лужайке без присутствия взрослых.
Детишки доверчиво залезают в ящик и оказываются в Аквапарке Майями прямо на вершине огромной горки. Сначала страх, потом безграничное счастье, визг, хохот.
Через час примерно появляется фокусник и зовет всех обратно.
Дети неохотно заходят в шкафчик для переодевания в раздевалке для сотрудников и оказываются на знакомой уже лужайке. Все мокрые и довольные и только у одной девочки в руках зажаты часы с Микки Маусом которые она прячет и никому не показывает.
Через несоклько лет она (я) находит фокусника старым и бедным. Его фокусы никому не нужны. Сам он попасть в волшебный мир не может, только следом за кем-то. Каждый попадает туда, куда он больше всего хочет попасть и обратно не возвращается сколько фокусник не умоляет, а вынести фокусник (попадал он в разные местечки) оттуда ничего не может.
Девочка показывает фокуснику затертого Микки Мауса и они начинают делать бизнес. Но делают его как-то дохленько. Девочка выносит фокуснику сундук с бабками из какого-то банка, и ящик разваливается.
После склеивания никаких чудес не происходит.
Поделив бабки пополам народ расходится в разные стороны.
Следующий эпизод: девочка(опять я) с Мышонком развлекается в казино роскошного отеля и ругаертся с ним потому что он выиграв кучу бабок вдруг дарит их какой-то блондинке приняв от нее в благодарность недетский поцелуй.
Девочка бежит в номер спотыкаясь на каблуках, потом разувается и бежит босиком. Мышонок за ней. Она врывается в люкс, влетает в темную гардеробную и закрывается на защелку.
Тишина. Долго-долго никто не стучит в дверь. Привыкнув к темноте девочка замечает что и дверь какая-то не такая. Открывает ее - замызганный номер в дешевом отеле, десять коек, разбросанный камуфляж и оружие.
За окном взрывы и голос в громкоговорителе продолжаем игру. Всем вернуться в игру. На этот раз играем в Мексиканскую революцию (это явно из кино про Че-Гевару)
Надеваю камуфляж и иду играть. Караван как на карнавале в Рио только вместо самбы и голых мулаток - кусты, танки, блиндажи и усатые мексиканцы.
Играть не получается. Стреляю в мексиканца, он в меня, стоим оба в краске, ржем. Пожав плечами возвращаюсь в отель и захожу в сортир без лампочки.
Туда вваливается Мышонок в смокинге и начинает с удивлением меня рассматривать.
Пытаемся вдвоем попасть в параллельный мир но хренушки.
Еще лет десять проходит.
И начался мой любимый кусочек.
Я, мама, и младшая сестра в Крыму идем менять деньги. Меняют только на баксы и дают кучу мятых одно-пяти долларовых бумажек начала века (до того затертые)
Получается солидный пресс и под общий хохот засовываю их себе в лифчик купальника.
Едем на пляж. Море штормит, малая ноет что хочет купаться, мама говорит - поищем место потише хоть позагорать. Начинаем карабкаться обратно к дороге и я беру маму и сестру за руки. Вдруг мы оказываемся в темноте,по пояс в теплом как моча море а прямо перед нами какие-то затопленные беседки.
Недоумевая (но без паники) добираемся до суши и идем на огонек.
У камелька греется такая-же промокшая компания пожилой пузатый дядька в пенсне, чахоточная красотка в вечернем платье и молодой красивый парень в сером костюмчике.
На вопрос "кто вы" я отвечаю - русские - из Америки приехали а у вас тут вот такое.....
-Да...говорит дядька- у вас в Америке конечно же такого не бывает! Вот помню бывал в Филадельфии в гостях у Василь Василича Рыбинского...Знаете такого?
- Наслышаны конечно...но лично не знакомы.
Приходит бабулька и приносит чай с коньяком. На коньяке стоит 1888 и дядька с видом знатока говорит - "двенадцатилетний! хороший был год"
Итак на дворе 1910 год, мы где-то в Крыму после неожиданного повышения уровня моря, в компании купца, его молодой жены приехавшей лечиться по женской части, и МОЛОДОГО МЕКСИКАНСКОГО РЕВОЛЮЦИОНЕРА.
Молодая жена одаривает меня платьем, но говорить (вот на беременность купила, да пока вылечусь уже из моды выйдет) немного нетактично с ее стороны. Конечно во сне я себе явно польстила насчет фигуры но в ней вообще еле-еле душа держится да еще в корсет утянута до прозрачности.
Старушка там маме и малой тоже чегой-то насобирала одеться и мы из общей картины в плане внешнего вида не выпадали. Ну разве только стрижки короткие но те видать решили что в Америке это последний писк и тощая красотка начала примерять у зеркала на сколько стоит отстричь пепельную косу.
Мексиканец - копия Пабло-Мануэля из Rebelde way смотрел на нее влюбленными глазами, дядька хмурился, а Дженни (так ее звали) кажется любила только себя.
Потом выяснилось что у нее с Мануэлем был платонический роман в письмах, дядька потакая жене во всем заманил его в Россию посулив спонсорскую помощь и таскает за собой вот уже пару лет.
Странно что она не беременеет - сказала младшая сестра на иврите.
- Да уж...У меня бы все женские болячки с таким красавчиком прошли..-задумчиво ответила я.
А мама шикнула на нас "может и вправду больная - смотри какой румянец - и вообще о чем ты с ребенком говоришь??? и вообще! неприлично в обществе говорить на языке которого никто не знает -последняя фраза на русском.
-Какой у вас приятный акцент - пролепетала Дженни - совсем как у Мануэля.......
Тут я вспоминаю о деньгах - лифчик не намок и я его снимать при переодевании не стала.
Извинившись вышла и вернулась с частью баксов - остальные деньги переложила в сумочку которую так же любезно предоставила мне Дженни. Чудо а не сумочка!
Мама и сестра при виде денег оживляются и интересуются куда бы можно сходить за покупками - ведь все наши вещи остались в машине а машина....тут мама запнулась...пропала....
Мануэль вызывается нас отвезти и когда я взволнованно спрашиваю "А можно мне повести?" начинает наконец смотреть в мою сторону.
- В Америке пожилые женщины водят машины?
- Нет, мама не водит, только я!
Дженни всплескивает руками "Ах Мануэль еще не выучил язык хорошо, он хотел сказать молодые"
Мануэль снова затыкается и мы выходим во двор где по прежнему темно. Тут я передумываю вести машину в полной темноте по незнакомым горным тропкам и уступаю место мужчине.
По дороге мать с малой засыпают и Мануэль начинает рассказывать мне свою жизнь на прекрасном руском.
Ему 27 лет (Ой! мне тоже скоро будет! восклицаю я и замолкаю под его взглядом)
Итак вся его жизнь - полуторачасовой рассказ о любви к Дженни и о том что нет шанса на взаимность и что он при ней на должности пажа - таскать покупки с магазинов, выгуливать собачку и.т.д.
- И еще...Вам я могу сказать, вы мне в матери годитесь - я даже стал к продажным женщинам ходить как в думаете это опасно?
-(мать мать мать -про себя а вслух чопорно: конечно опасно, можно подцепить дурную болезнь вам разве мама не говорила?
- Я сирота....
Бедный мальчик - я вошла во вкус и дала несколько ценных рецептов по лечению израненного любовью сердца куда входили учеба, книги, путешествия, революция наконец!,но никак не продажные женщины.
Мы приехали в город.
Ни на какой крым он был не похожа походил на дворики0лабиринты Марокко из сериала Клон. Только торговали там тетки и дядьки гофорящие на хорошем французском и ломаном русском.
Диалог с Мануэлем:
- Где можно поменять доллары?
- Везде принимают доллары но по грабительскому курсу и вообще..(начал меня лечить за экономику и политику) а потом предложил
- Давайте я дам вам денег? У меня много!
- Чего у вас много? Фантиков?- все еще обиженная за "мать" пробурчала я...
- Фантиков? У вас их тоже так называют?
- Я в глаза их не видела ваши деньги а все деньги молодых государств ярко раскрашены и ничего не стоят - зло фыркнула я и достала бумажник полный каких то странных денег - белорусских зайчиков, русских рублей и шекелей.
Мануэль тонкими пальцами с длинными безупречно отполированными ногтями выудил у меня 200 шекелевую бумажку и начал ее рассматривать. Выпучил на меня глаза.
- Да я не из этого мира но я устала хочу есть и наконец одеться чтобы вы не принимали меня за старуху! Будьте джентельменом в конце-то концов!
Посадив маму и малую в ресторане я отправилась за покупками в сопровождении Мануэля который при каждой зеленой банкноте выпучивал глаза и заламывал руки.
Я купила изумительные шелковые покрывала, я купила малой серебрянные туфельки на высокой шпильке, я купила маме шальи бархатный халат, себе шляпку, туфли, чулки, косметику.
Все втридорога по мнению Мануэля.
- Значит надо было взять с собой Дженни а не вас - твердо отвечала я на все его инсинуации.
- Она тоже так говорит (Лучше бы с мужем пошла - он только кошелек открывает и улыбается)
Тут Мануэль отвлекается на продажную женщину а я наконец заваливаю к портнихе.
За сколько вы мне сошьете платье? спрашиваю я ее на иврите.
- За двадцать долларов - говорит она.
- Я не про деньги! Мне надо срочно три платья, еще два моей маме, и одно младшей сестре. Плачу сто!
Полчаса каждое платье - отвечает портниха переговорив с тремя помощницами и одним помощником который походил на мясника а не на портного.
Портниха вынула из шкафа изумительный шелк - как морская пена - розово голубой лиловый белый бледно жемчужный. Он пенился и пенился вокруг моей фигуры превращая меня в тортик.
Нет не так! - резко сказала я.
Одно вот такое.
Завернула шелк вокруг фигуры и пустила воланы внизу. тут обтянуть, тут распустить.
Портниха задрала ткань мне чуть не до горла.
- Вот так лучше и рукава...
- Никаких рукавов. Простое совсем платье. никаких руковов. И бретелек тоже не надо.
Пока мы ругались вошел Мануэль и замер. Сел в углу и смотрел как меня заворачивают то в одно, то в другое, сверяют цвет со шляпкой и туфлями, гонят "мясника" за образцами к шляпнице и сапожнику.
Потом Мануэль привел маму и сестру и переполоха в маленькой комнатке портнихи стало в пятьсот раз больше.
Я устало зашла в соседнюю комнату и повалилась на постель. Жрать хотелось неимоверно и не было сил пошевелиться.
Вошел Мануэль и лег рядом.
Сначало просто лежал и говорил о том как любит Дженни, о том что это противоестественно вожделеть без чистой любви, еще что-то о пожилых женщинах говорил но я уснула.
Проснулась от того что Мануэль жаркий и потный в умопомрачительных панталончиках навалился на меня с поцелуями.
Лифчика на мне уже не было, ничего не было, я сдирала с него панталончики и вдруг увидила на них лэйбл "Кастро - мэн", удивилась и проснулась.
И знаете какая у меня была первая мысль при пробуждении?
Нет вру. Вторая. Первая была "Ой как жалко"
А вот вторая - ни за что не догадаетесь!
- Ну почему я дура все о шмотках да о шмотках и ничего у него не спросила про мексиканскую революцию.
Каюсь. Пока записывала сон хотелось написать что машина опрокинулась и мы с Мануэлем трахались в грязи но потом решила бороться за чистоту жанра. Тут дневник. А фантазии оставим для беллетристики.
Начало эпическое - на детский праздник приезжает фокусник. Достает ящик и предлагает детишкам спрятаться там - мол все поместятся и он покажет шоу. Родители при этом чинно пьют водку где-то в доме и фокусы на лужайке без присутствия взрослых.
Детишки доверчиво залезают в ящик и оказываются в Аквапарке Майями прямо на вершине огромной горки. Сначала страх, потом безграничное счастье, визг, хохот.
Через час примерно появляется фокусник и зовет всех обратно.
Дети неохотно заходят в шкафчик для переодевания в раздевалке для сотрудников и оказываются на знакомой уже лужайке. Все мокрые и довольные и только у одной девочки в руках зажаты часы с Микки Маусом которые она прячет и никому не показывает.
Через несоклько лет она (я) находит фокусника старым и бедным. Его фокусы никому не нужны. Сам он попасть в волшебный мир не может, только следом за кем-то. Каждый попадает туда, куда он больше всего хочет попасть и обратно не возвращается сколько фокусник не умоляет, а вынести фокусник (попадал он в разные местечки) оттуда ничего не может.
Девочка показывает фокуснику затертого Микки Мауса и они начинают делать бизнес. Но делают его как-то дохленько. Девочка выносит фокуснику сундук с бабками из какого-то банка, и ящик разваливается.
После склеивания никаких чудес не происходит.
Поделив бабки пополам народ расходится в разные стороны.
Следующий эпизод: девочка(опять я) с Мышонком развлекается в казино роскошного отеля и ругаертся с ним потому что он выиграв кучу бабок вдруг дарит их какой-то блондинке приняв от нее в благодарность недетский поцелуй.
Девочка бежит в номер спотыкаясь на каблуках, потом разувается и бежит босиком. Мышонок за ней. Она врывается в люкс, влетает в темную гардеробную и закрывается на защелку.
Тишина. Долго-долго никто не стучит в дверь. Привыкнув к темноте девочка замечает что и дверь какая-то не такая. Открывает ее - замызганный номер в дешевом отеле, десять коек, разбросанный камуфляж и оружие.
За окном взрывы и голос в громкоговорителе продолжаем игру. Всем вернуться в игру. На этот раз играем в Мексиканскую революцию (это явно из кино про Че-Гевару)
Надеваю камуфляж и иду играть. Караван как на карнавале в Рио только вместо самбы и голых мулаток - кусты, танки, блиндажи и усатые мексиканцы.
Играть не получается. Стреляю в мексиканца, он в меня, стоим оба в краске, ржем. Пожав плечами возвращаюсь в отель и захожу в сортир без лампочки.
Туда вваливается Мышонок в смокинге и начинает с удивлением меня рассматривать.
Пытаемся вдвоем попасть в параллельный мир но хренушки.
Еще лет десять проходит.
И начался мой любимый кусочек.
Я, мама, и младшая сестра в Крыму идем менять деньги. Меняют только на баксы и дают кучу мятых одно-пяти долларовых бумажек начала века (до того затертые)
Получается солидный пресс и под общий хохот засовываю их себе в лифчик купальника.
Едем на пляж. Море штормит, малая ноет что хочет купаться, мама говорит - поищем место потише хоть позагорать. Начинаем карабкаться обратно к дороге и я беру маму и сестру за руки. Вдруг мы оказываемся в темноте,по пояс в теплом как моча море а прямо перед нами какие-то затопленные беседки.
Недоумевая (но без паники) добираемся до суши и идем на огонек.
У камелька греется такая-же промокшая компания пожилой пузатый дядька в пенсне, чахоточная красотка в вечернем платье и молодой красивый парень в сером костюмчике.
На вопрос "кто вы" я отвечаю - русские - из Америки приехали а у вас тут вот такое.....
-Да...говорит дядька- у вас в Америке конечно же такого не бывает! Вот помню бывал в Филадельфии в гостях у Василь Василича Рыбинского...Знаете такого?
- Наслышаны конечно...но лично не знакомы.
Приходит бабулька и приносит чай с коньяком. На коньяке стоит 1888 и дядька с видом знатока говорит - "двенадцатилетний! хороший был год"
Итак на дворе 1910 год, мы где-то в Крыму после неожиданного повышения уровня моря, в компании купца, его молодой жены приехавшей лечиться по женской части, и МОЛОДОГО МЕКСИКАНСКОГО РЕВОЛЮЦИОНЕРА.
Молодая жена одаривает меня платьем, но говорить (вот на беременность купила, да пока вылечусь уже из моды выйдет) немного нетактично с ее стороны. Конечно во сне я себе явно польстила насчет фигуры но в ней вообще еле-еле душа держится да еще в корсет утянута до прозрачности.
Старушка там маме и малой тоже чегой-то насобирала одеться и мы из общей картины в плане внешнего вида не выпадали. Ну разве только стрижки короткие но те видать решили что в Америке это последний писк и тощая красотка начала примерять у зеркала на сколько стоит отстричь пепельную косу.
Мексиканец - копия Пабло-Мануэля из Rebelde way смотрел на нее влюбленными глазами, дядька хмурился, а Дженни (так ее звали) кажется любила только себя.
Потом выяснилось что у нее с Мануэлем был платонический роман в письмах, дядька потакая жене во всем заманил его в Россию посулив спонсорскую помощь и таскает за собой вот уже пару лет.
Странно что она не беременеет - сказала младшая сестра на иврите.
- Да уж...У меня бы все женские болячки с таким красавчиком прошли..-задумчиво ответила я.
А мама шикнула на нас "может и вправду больная - смотри какой румянец - и вообще о чем ты с ребенком говоришь??? и вообще! неприлично в обществе говорить на языке которого никто не знает -последняя фраза на русском.
-Какой у вас приятный акцент - пролепетала Дженни - совсем как у Мануэля.......
Тут я вспоминаю о деньгах - лифчик не намок и я его снимать при переодевании не стала.
Извинившись вышла и вернулась с частью баксов - остальные деньги переложила в сумочку которую так же любезно предоставила мне Дженни. Чудо а не сумочка!
Мама и сестра при виде денег оживляются и интересуются куда бы можно сходить за покупками - ведь все наши вещи остались в машине а машина....тут мама запнулась...пропала....
Мануэль вызывается нас отвезти и когда я взволнованно спрашиваю "А можно мне повести?" начинает наконец смотреть в мою сторону.
- В Америке пожилые женщины водят машины?
- Нет, мама не водит, только я!
Дженни всплескивает руками "Ах Мануэль еще не выучил язык хорошо, он хотел сказать молодые"
Мануэль снова затыкается и мы выходим во двор где по прежнему темно. Тут я передумываю вести машину в полной темноте по незнакомым горным тропкам и уступаю место мужчине.
По дороге мать с малой засыпают и Мануэль начинает рассказывать мне свою жизнь на прекрасном руском.
Ему 27 лет (Ой! мне тоже скоро будет! восклицаю я и замолкаю под его взглядом)
Итак вся его жизнь - полуторачасовой рассказ о любви к Дженни и о том что нет шанса на взаимность и что он при ней на должности пажа - таскать покупки с магазинов, выгуливать собачку и.т.д.
- И еще...Вам я могу сказать, вы мне в матери годитесь - я даже стал к продажным женщинам ходить как в думаете это опасно?
-(мать мать мать -про себя а вслух чопорно: конечно опасно, можно подцепить дурную болезнь вам разве мама не говорила?
- Я сирота....
Бедный мальчик - я вошла во вкус и дала несколько ценных рецептов по лечению израненного любовью сердца куда входили учеба, книги, путешествия, революция наконец!,но никак не продажные женщины.
Мы приехали в город.
Ни на какой крым он был не похожа походил на дворики0лабиринты Марокко из сериала Клон. Только торговали там тетки и дядьки гофорящие на хорошем французском и ломаном русском.
Диалог с Мануэлем:
- Где можно поменять доллары?
- Везде принимают доллары но по грабительскому курсу и вообще..(начал меня лечить за экономику и политику) а потом предложил
- Давайте я дам вам денег? У меня много!
- Чего у вас много? Фантиков?- все еще обиженная за "мать" пробурчала я...
- Фантиков? У вас их тоже так называют?
- Я в глаза их не видела ваши деньги а все деньги молодых государств ярко раскрашены и ничего не стоят - зло фыркнула я и достала бумажник полный каких то странных денег - белорусских зайчиков, русских рублей и шекелей.
Мануэль тонкими пальцами с длинными безупречно отполированными ногтями выудил у меня 200 шекелевую бумажку и начал ее рассматривать. Выпучил на меня глаза.
- Да я не из этого мира но я устала хочу есть и наконец одеться чтобы вы не принимали меня за старуху! Будьте джентельменом в конце-то концов!
Посадив маму и малую в ресторане я отправилась за покупками в сопровождении Мануэля который при каждой зеленой банкноте выпучивал глаза и заламывал руки.
Я купила изумительные шелковые покрывала, я купила малой серебрянные туфельки на высокой шпильке, я купила маме шальи бархатный халат, себе шляпку, туфли, чулки, косметику.
Все втридорога по мнению Мануэля.
- Значит надо было взять с собой Дженни а не вас - твердо отвечала я на все его инсинуации.
- Она тоже так говорит (Лучше бы с мужем пошла - он только кошелек открывает и улыбается)
Тут Мануэль отвлекается на продажную женщину а я наконец заваливаю к портнихе.
За сколько вы мне сошьете платье? спрашиваю я ее на иврите.
- За двадцать долларов - говорит она.
- Я не про деньги! Мне надо срочно три платья, еще два моей маме, и одно младшей сестре. Плачу сто!
Полчаса каждое платье - отвечает портниха переговорив с тремя помощницами и одним помощником который походил на мясника а не на портного.
Портниха вынула из шкафа изумительный шелк - как морская пена - розово голубой лиловый белый бледно жемчужный. Он пенился и пенился вокруг моей фигуры превращая меня в тортик.
Нет не так! - резко сказала я.
Одно вот такое.
Завернула шелк вокруг фигуры и пустила воланы внизу. тут обтянуть, тут распустить.
Портниха задрала ткань мне чуть не до горла.
- Вот так лучше и рукава...
- Никаких рукавов. Простое совсем платье. никаких руковов. И бретелек тоже не надо.
Пока мы ругались вошел Мануэль и замер. Сел в углу и смотрел как меня заворачивают то в одно, то в другое, сверяют цвет со шляпкой и туфлями, гонят "мясника" за образцами к шляпнице и сапожнику.
Потом Мануэль привел маму и сестру и переполоха в маленькой комнатке портнихи стало в пятьсот раз больше.
Я устало зашла в соседнюю комнату и повалилась на постель. Жрать хотелось неимоверно и не было сил пошевелиться.
Вошел Мануэль и лег рядом.
Сначало просто лежал и говорил о том как любит Дженни, о том что это противоестественно вожделеть без чистой любви, еще что-то о пожилых женщинах говорил но я уснула.
Проснулась от того что Мануэль жаркий и потный в умопомрачительных панталончиках навалился на меня с поцелуями.
Лифчика на мне уже не было, ничего не было, я сдирала с него панталончики и вдруг увидила на них лэйбл "Кастро - мэн", удивилась и проснулась.
И знаете какая у меня была первая мысль при пробуждении?
Нет вру. Вторая. Первая была "Ой как жалко"
А вот вторая - ни за что не догадаетесь!
- Ну почему я дура все о шмотках да о шмотках и ничего у него не спросила про мексиканскую революцию.
Каюсь. Пока записывала сон хотелось написать что машина опрокинулась и мы с Мануэлем трахались в грязи но потом решила бороться за чистоту жанра. Тут дневник. А фантазии оставим для беллетристики.
-
-
29.05.2005 в 07:31-
-
29.05.2005 в 17:14Некоторые моменты сна явно под влиянием Лукьяненко "Линия Грез" и еще "Мир Тени"
Фильм о Эрнесто Че Гевара, и еще всякие мелочи типа блондинки в казино - был такой случай описан в книге о истории азартных игр.
Фокусник из Акунина, а я сама - из Толкиена - наивный трусливый хоббит сующий нос не в свои дела.